Мы умрем и будем как вода, вылитая на землю, которую нельзя собрать; но Бог не желает погубить душу и помышляет, как бы не отвергнуть от Себя и отверженного.
А я смотрю на тех, которые в пыли
Упали на обочине дороги
Подставил ногу грех или без сил сошли
Устали что не двигаются ноги
Потухшие глаза, в которых тлеет боль
Сердца в крови, опущенные плечи
Там где текла, уже белеет соль
Сколь не зови они не слышат речи
Святые смотрят ввысь, не видя жалких слёз
Хоть кто-то оглянись : в пыли стоит Христос
А ведь ещё вчера в торжественном строю
Чеканили, горя, как будто, верой
Пришла принять пора крещение в бою
Изранили сердца страданий мерой
Прошу умерьте пыл язвительных речей
Убойтесь осужденья, как проказы
Христос приговорил к геене палачей
Омойтесь покаяньем от заразы
Святые смотрят ввысь, не видя жалких слёз
Хоть кто-то оглянись : в пыли стоит Христос
Не доломайте трость, сокройте не дыша
С любовью в сердце лён, что еле тлеет
Забудьте слово злость, поверь твоя душа
Хотя ты и спасён, пожнёт что сеет
Уверен что стоишь, смотри что б не упасть
Подаст ли кто тебе с любовью руку
На зов увидишь лишь оскаленную пасть
Начни учить в мольбе любви науку
Святые смотрят ввысь, не видя жалких слёз
Всем сердцем оглянись : тебя зовёт Христос !
сергей рудой,
сша
55 лет христианин.
Пока горят мои глаза
Пока ещё дышу
Пока не высохла слеза
я для Христа пишу !
Прочитано 1055 раз. Голосов 1. Средняя оценка: 5
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.